Не всякий арт поп (рус.)

Пресс-релиз первой в этом году экспозиции в PinchukArtCentre настоятельно рекомендовал представителям СМИ после аккредитации совершить осмотр выставочных залов, после чего посетить пресс-конференцию авторов, а потом вместе с ними обсудить их работы непосредственно в залах. Поскольку я не был знаком с творчеством художников, то решил поступить иначе: сначала послушал, что о себе и о своих работах они говорят, а потом посмотрел их произведения. Так получилось забавнее, поскольку услышанное немного контрастировало с увиденным.

Канадский фотограф Джефф Уолл и английский художник Гарри Хьюм стали хедлайнерами открытия нового сезона в PinchukArtCentre. Наш Николай Маценко, скромно пристроившийся в конце стола, явно понимал, что не ради его персоны в зале собрались представители почти всех пишущих, снимающих и говорящих средств массовой информации. И что его проект "Неофольк", который, как утверждает пресс-релиз, "продолжает исследовать самые абстрактные формы творчества своего автора, вводит их в концептуально определенное пространство, заставляя зрителя воспринимать чувственные повторения, цветовые решения и формы", оставлен на закуску. И большинство журналистов, "устав" от общения с западными звездами, до него так и не доберутся, лишившись возможности окунуться в "украинскую традицию, фольклор и историю посредством абстракции".

Поэтому вернемся к Джеффу Уоллу и Гарри Хьюму. Они антиподы во всем - и в творчестве, и даже в том, как выглядят. Холеный 66-летний интеллигент Джефф уселся на свое место перед микрофоном и пристально оглядел каждого пристроившегося в первом ряду фотографа, и, понимая, что тех интересует не он как таковой, а его действия, картинно поднес руку к подбородку.
Фотокамеры все как одна защелкали затворами, он опустил руку - и фотографы одновременно опустили объективы. Гарри же в клетчатой рубашке, с недельной небритостью и шальным взглядом больше напоминал работягу, измученного приемом чрезмерного количества виски, чем модного художника.

Генеральный директор PinchukArtCentre Экхард Шнайдер, представляя героев, не скупился на эпитеты: "Гарри Хьюм - это художник, который отображает красоту самым чувственным способом, наделяя человека и природу красками и формами. Его произведения - это чудесный взгляд на новый мир. Джефф Уолл в своей выставке "Фотография: в свете, черная, цветная, белая и темная" предстает пред нами как создатель полотен, рассказывающий о богатстве мира в захватывающих деталях"."Мэтр" из Канады и "восходящая звезда" из Англии

Зная специфику отечественных журналистов и понимая, что вряд ли художников сразу же после представления забросают вопросами, арт-менеджер PinchukArtCentre Байрон Гельдхоф взял инициативу в свои руки, обратившись к художникам с классическим набором заранее заготовленных вопросов. Уолл, включившись в игру, рассказал, как он после изучения истории искусств в канадском Университете Британской Колумбии, а потом в Институте искусств в Лондоне пришел к фотографии. И было ему к тому времени уже тридцать лет.

Как возвращаясь на автобусе после посещения мадридского музея "Прадо" и находясь под впечатлением от увиденного, на одной из остановок во Франции он обратил внимание на светящиеся изнутри рекламные лайтбоксы. И в этот момент понял, что именно такие лайтбоксы могут стать основой для его нового увлечения - крупноразмерной фотографией.

С детства увлекаясь рисованием и фото, Джефф только к 70-му году выпустил первый альбом черно-белых фотографий, которые он на протяжении года снимал из окна автомобиля, разъезжая по Ванкуверу и его окрестностям. На сегодняшний день за его плечами более сорока успешных выставок в лучших галереях мира и статус одного из самых влиятельных фотохудожников планеты. В Киев он привез как ранние работы, так и новые.

Затем он передал слово Хьюму, который оказался очень разговорчивым. Он вспоминал истории из своего детства, рассказывал о восприятии мира, о том, как рождались идеи, о колористике, композиции, описывал свои ощущения, которые предшествовали написанию той или иной картины. Ему пятьдесят, но все искусствоведы и критики называют его "английской восходящей звездой", поскольку известность он приобрел только в 1998 г., когда впервые выставил собственные работы вместе со знаменитым Дэмьеном Херстом. Его картины привлекли к себе внимание новизной и декоративностью, и это не была абстракция в чистом виде, а скорее сюжеты и портреты, написанные в совершенно необычной форме: бытовыми синтетическими эмалями на металле. А в 2002-м он установил личный рекорд - одна из его картин была продана на аукционе Christie's почти за 250 тыс. долл."Мне надоело, что зрители пробегают мимо моих картин"

Вдоволь наговорившись, художники пригласили всех на просмотр своих экспозиций, где можно было и пообщаться с ними. Приглашенные разделились на две группы: телевизионщиков увел с собой Уолл, а представители печатных и электронных СМИ пошли за Хьюмом, потом группы должны были поменяться.

Именно с этого момента, услышав все, что можно было услышать, и прочитав все, что было написано в предоставленных промоматериалах, я и увидел лучшие образцы творчества Хьюма. Первое, сиюминутное впечатление от работ, попавших в поле зрения, - о Боже, снова услышанное не соответствует увиденному, снова помпезная мазня в масштабах вселенной. Но переходя от работы к работе, посмотрев их издалека и приглядевшись вблизи, и даже тихонечко потрогав, я понял, что здесь не все так просто.

Поразила смелость, с которой Гарри расправляется с объектами в своих произведениях. Мне кажется, что это можно назвать монументальным искусством, которое скорее является не живописью в привычном понимании этого слова, а элементами интерьера, формирующими предоставленное для их экспозиции пространство. Он работает абсолютно чистыми цветами: никаких растяжек, переходов - только контраст, нарочито подчеркнутый выпуклостью в местах соприкосновения. И это не только цветовые пятна и переплетение аккуратно выкрашенных форм, но и портреты, отдаленно напоминающие людей, части человеческих тел, животные, птицы и цветы.

Ничто не ускользнуло от зоркого глаза Гарри, он во всем сумел заметить совершенство и красоту. Не зря свою выставку он назвал "Красота". Но не только живопись сделала его знаменитым. Проведя группу журналистов по залам, увешанным его творениями, Хьюм остановился возле необычной скульптурной композиции, и на вопрос, чем для него является эта скульптура, ответил: однажды ему надоело смотреть на пробегающих мимо его картин людей, и он решил остановить их бег, и именно скульптура способна это сделать.

Именно здесь посетители останавливаются и начинают рассматривать, пытаясь понять, что это такое, как это сделано и зачем. То, что две склеенные руки от манекенов и золотистый одуванчик из металлической стружки - это скульптура, нам, избалованным соцреализмом, трудно понять. Но чем дольше стоишь рядом и чем больше автор рассказывает о том, как он придумал, как сделал ее, понимаешь, что он не шутит. Кто-то из задавших вопрос обозвал его работы поп-артом, на что Хьюм обиделся и сказал, что к поп-арту не имеет никакого отношения. И что он работает не с элементами современной жизни, а с образами, которые рождаются из сиюминутных ощущений, появление которых он порой и объяснить не может.

И что толчком к началу работы может послужить все что угодно: сон, прочитанная книга, радуга за окном и даже телевизионный сюжет из Афганистана, или выступление Ангелы Меркель в парламенте Германии, или интервью Джорджа Буша сразу после 11 сентября, или севшая на подоконник птица. Об этом говорят и названия его работ: "Маленькое разочарование", "Беспокойство и конь. Ангела Меркель", "Большая птица", "Фрагмент радуги", "Черная нога черное лицо", "Перед неприятным выбором".

После знакомства с произведениями Гарри Хьюма, уверен, многие скажут: я тоже так могу, ну и что здесь удивительного, на Андреевском таких художников, как грязи, а такими картинами только дырки на обоях закрывать. Другие же будут с восторгом рассказывать о торжестве цвета и композиции, о мимолетности мироощущений и о превосходстве бессознательного над бытием. Я же скажу просто - это приятно глазу, и Гарри вызывает восхищение своей смелостью. Но попробовал бы он, родившись у нас, взять три квадратных метра полированного алюминия, разлить на нем ведро зеленоватой эмали, подписать Love Loves Unlovable и продать за четверть миллиона долларов."Почему я не могу воплотить свою идею при помощи актеров?"

Попрощавшись с Хьюмом, мы спустились на второй этаж, где нас ждал Джефф Уолл и его "светящиеся" фотографии. Он начал, не дожидаясь вопросов: "Хочу сразу предупредить, что мои работы - это не фотография, не кино и не живопись, хотя все эти виды искусства имеют к ним непосредственное отношение". Меня же поразили размеры его фотографий, их живописность и правильность во всем, начиная от композиции и заканчивая характерами героев.

Джефф старался рассказать о каждой работе, останавливался на цветовых сочетаниях, которые ему приглянулись, о каплях воды на куртке одного из героев, о динамике в кадре, о композиции, о световом и цветовом решении, о том, сколько внимания он уделяет поиску тем и сюжетов. Кто-то из журналистов поинтересовался: "Господин Уолл, признайтесь честно, ведь все ваши фотографии постановочные".

Джефф удивился услышанному: "Я не вижу ничего предосудительного в том, что нанимаю актеров и снимаю их так, как мне нужно. Художник ведь пишет картину и берет для этого натурщиков. Почему я не могу воплотить свою идею при помощи актеров? Мне что, нужно было неделю сидеть в ломбарде, чтобы подстеречь музыканта, сдающего гитару, или просто подготовить все придуманное и снять?"

Он рассказал, что раньше воссоздавал с помощью фотографии точные копии картин фламандских художников, только в современной обстановке, копировал даже работы Эдуарда Мане "Завтрак на траве", "Олимпия", "Бар в Фоли- Бержер", перенося их сюжеты в наши дни. Сейчас же, чтобы реализовать каждую его задумку, на него работает множество специалистов - декораторы, осветители, гримеры, стилисты и актеры.

Он придумывает сюжет, а потом воссоздает его в реальной обстановке и снимает это. В итоге получается словно фрагмент жизни или кадр из фильма. Именно это и есть отличительная черта Джеффа Уолла. Именно этим он выделяется среди тысяч других фотохудожников, работавших в жанре реализма до и после него. Еще в 70-е он понял, что реалистическая фотография изжила себя и что та стилистика, которую он нашел, и сделала его знаменитым.

Прелесть работ Уолла в том, что их хочется рассматривать, потому что есть что рассматривать. Они огромные. Ты можешь отойти к противоположной стене и насладиться всей композицией целиком, можешь подойти ближе, уткнуться носом и тоже найти те прелестные детали, на которых захочется остановить взгляд. Меня больше всего поразили четыре картины: "Игра в войну", где чернокожие мальчишки подкарауливают проезжающие мимо машины; "Ломбард", где молодой музыкант закладывает свою гитару; "Группа и толпа", где запечатлено выступление музыкантов в небольшом зале; и "Бокс", где двое мальчишек в интерьере имитируют боксерский поединок. Вроде бы все незамысловато, даже описания простые, и сказать больше нечего, а оторваться невозможно."Боже мой, что мы тут делаем?"

Но интересней всего было наблюдать за многочисленными фотографами, которые пришли вместе с журналистами на пресс-показ в PinchukArtCentre 2 февраля. Немножко презрение, немножко непонимание, но - в большей мере - скрытая зависть читалась в их глазах. Смешно и нелепо выглядели они рядом с настоящим художником со своими навороченными "Никонами" и "Кенонами", с привязанными за спинами штативами, с сумками, наполненными кучей объективов и вспышек. Они всем своим видом говорили: "Боже мой, что мы тут делаем?.. Да мы таких "Ломбардов" сотню в день снять можем... Если бы нам те деньги, которыми он ворочает, уж мы бы тогда..."

Те, кто был с "мыльницами" и телефонами, относились к происходящему с большим пиететом, они внимательно слушали автора, задавали вопросы, интересовались деталями. Господин Уолл приглашал всех на вечернюю лекцию в университет, где он намерен рассказать о новых тенденциях в современной фотографии. Да и вообще, как выяснилось, чтение лекций студентам - одно из любимейших занятий Джеффа, потому что, готовясь к ним, он находит много нового и для творчества.

В предисловии к буклету Джефф Уолл написал: "Красота фотографии укоренена в большом коллаже, которым и является повседневная жизнь. То есть это комбинация вполне конкретных и специфических вещей, созданных никем и каждым, которые становятся доступными только после того, как объединятся в картину". От себя могу добавить: я обязательно еще пару раз приду на выставку Уолла, чтобы внимательнее рассмотреть его работы и, может быть, заметить и понять то, чего не увидел и не понял в первый раз.

Я не стал здесь анализировать каждую представленную работу Джеффа Уолла и Гарри Хьюма, говорить о восприятии и невосприятии, о концепциях, о глубинах подсознания авторов. Я рассказал о личных впечатлениях от увиденного, тем более зерна упали в неподготовленную почву, для меня эти две фамилии не говорили ни о чем. Я до прихода на пресс-показ не рылся в интернете, выискивая информацию об авторах, не изучал ретроспективы прежних выставок и, если быть до конца честным, вообще впервые побывал в PinchukArtCentre. Мне понравилось. И самое главное для большинства из нас - ко всему этому можно прикоснуться совершенно бесплатно.