Простота и красота (рус.)

Новая выставка в киевском PinchukArtCentre показала, что границы современного искусства шире привычного украинцам "парада аттракционов"

В столичном PinchukArtCentre открылись три персональные выставки художников столь же интересных, сколь и разных. Британский мастер Гарри Хьюм выбрал для своей экспозиции "Красота" работы, которые в полной мере отвечают этому названию, - несколько абстрактных скульптур и нефигуративную ярко- декоративную живопись. Канадский фотограф Джефф Уолл, лауреат премии Хассельблада (для фотографов то же самое, что Нобелевская премия по литературе для писателей), предложил вниманию зрителей выставку "Фотография: в свете, черная, цветная, белая и темная". Наш соотечественник Николай Маценко в рамках проекта "Неофольк" попытался внести свой вклад в поиски при помощи художественных средств украинской идентичности.

Можно сказать, что работы, представленные на выставках, объединяют два свойства - простота и красота. Они не претендуют на многозначность и многозначительность, которые в современном искусстве нередко оказываются на поверку ложными, не апеллируют (за исключением проекта Маценко) к историческим и культурным аллюзиям и, что для contemporary art непривычно, не пытаются насильно вторгнуться в сознание зрителей посредством шока, создавая привычный украинцам "парад аттракционов". Их можно просто созерцать, не напрягаясь, - примерно так же, как мы любуемся природой или городским пейзажем.

Тем не менее у красоты есть цена. И хотя, конечно, не совсем правильно, описывая конкретную выставку того или иного художника, говорить о стоимости его работ "вообще", какие-то ориентиры дать все же можно. Так, лайтбоксы и фотографии Уолла выставлялись в 2008-м на Sotheby's c эстимейтами 600-900 тыс. долларов, картины Хьюма - за 130-400 тыс. долларов. Маценко на Sotheby's продавался годом спустя - работа "Мать городов" из его совместного с Олегом Тистолом проекта "Нацпром" ушла с молотка за 8,7 тыс. долларов.

Черлидинг как символ современной Америки (Гарри Хьюм)

Радуга на алюминии

Наши соотечественники все еще никак не могут привыкнуть к нефигуративной живописи, к которой относятся и работы Гарри Хьюма. Это тем более парадоксально, что родилась абстрактная живопись как раз на территории Российской империи, а одним из ее основоположников был уроженец Киева и автор знаменитого "Черного квадрата" Казимир Малевич. Если глаз западного зрителя уже с 1910-х привыкал к существованию живописи в ее чистом виде, то есть как сочетания красок и линий, то от советского художника требовалась абсолютная литературоцентричность. Это значит, что картина должна была быть написана так, чтобы смотрящий на нее советский зритель мог четко понять, кто на ней изображен, что он делает и зачем. Например - колхозники убирают урожай, рабочие льют сталь, студенты слушают лектора в университетской аудитории.

И до сих пор восприятие живописи у большинства из нас мало изменилось - требуем от полотна сюжета, который можно выразить в словах.

Другое дело, что мы уже готовы к тому, что это будет сюжет сюрреалистический. В частности, не колхозники, собирающие урожай, а, как на одной из картин украинского художника Василия Цаголова, сельская старушка, хворостиной лупящая на своем дворе инопланетян, пытающихся установить сексуальный контакт с ее хавроньями.

Работы, представленные на открывшихся в начале февраля выставках в PinchukArtCentre, не претендуют на многозначность и многозначительность, не пытаются насильно вторгнуться в сознание зрителей посредством шока, создавая привычный украинцам "парад аттракционов"

Западного обывателя, за сто лет привыкшего к нефигуративной живописи, ничуть не удивляет, когда за абстрактные полотна Марка Ротко или Джексона Поллока сегодня платят многие десятки миллионов долларов, в то время как большинство украинцев видит в картинах первого лишь яркие цветные полосы, а второго - кляксы и разводы. И, видимо, поэтому так популярен на постсоветских просторах литературоцентричный Сальвадор Дали, чьи работы продаются на Западе за суммы в десятки раз меньшие, чем платят за Ротко и Поллока. Ведь у произведений автора "Дневника гения", как и у полотен советских художников, почти всегда есть сюжет.

Между тем сами художники уже сто лет придают бессюжетной живописи сакральное значение. Первым это сформулировал один из величайших художников прошлого века Василий Кандинский, тоже, кстати, как и Малевич, имевший отношение к Украине, - он получил художественное и музыкальное образование в Одессе. Согласно Кандинскому, художник, отказавшийся от копирования действительности, может сосредоточиться на сути живописи - красках и формах. Он сравнивал такую живопись с музыкой, в том числе и в их главных, по Кандинскому, задачах - установлении контакта художника и зрителя (слушателя) с миром универсальной духовности. В Голландии такую задачу ставил перед собой Пит Мондриан, который, в отличие от Кандинского, работал не с цветовыми пятнами, а со строгими геометрическими формами. (Кстати, открытия Мондриана легли в основу современного промышленного дизайна.)

Хьюм, как можно судить по его общению с журналистами в PinchukArtCentre, не претендует на столь высокие духовные цели, как Кандинский. Его, скорее, можно назвать служителем красоты - недаром, по его признанию, он пишет картины каждый день. Причем, как правило, эмалевой или глянцевой краской на алюминии, что придает его работам праздничный декоративный вид.

И это не обязательно чистые абстракции, как, например, серия "Беспокойство и конь", где вы вряд ли найдете на очень больших и очень ярких полотнах с цветовыми пятнами разного цвета изображение коня. Некоторые из работ Гарри Хьюма - это середина пути между реальностью и абстракцией, как на картине "Бассейн", где еще остались контуры женского лица рядом с голубым пятном водяной глади. По словам художника, в основу этого произведения легло яркое впечатление из детства, когда мать привела его в бассейн и отплыла от него. "И я, - рассказывает Хьюм, - в первый раз в жизни почувствовал себя отдельно от матери".

На полпути от фигуративной живописи к чистой абстракции (Гарри Хьюм)

Романтический реалист

В отличие от Гарри Хьюма фотограф Джефф Уолл - реалист. Но реалист романтический, умеющий показать красоту окружающего нас мира и, в частности, мира вещей в самых обыденных деталях городского пейзажа или интерьеров квартир и офисов. Причем эта красота не обязательно должна отвечать традиционным представлениям о ней. Один из залов выставки Уолла отведен под лайтбоксы, в которых мастер через объектив своей фотокамеры пристально вглядывается в то, что мы обычно игнорируем, поскольку считаем недостойным внимания.

Вот, например, фото заросшего паутиной узкого и низенького окна на улицу какого-то служебного помещения из серии "Глухое окно". Зеленая краска, которой покрасили раму, давно потрескалась, в стену дома вокруг окна въелась пыль - ее тут явно никто не счищал десятилетиями. Такую фотографию можно снять где угодно - в Нью-Йорке, Санкт-Петербурге, Киеве, любом большом городе, где помимо парадной витрины в виде Пятой авеню, Невского проспекта или Крещатика, есть старые районы, в которых жизнь почти не меняется. И вот они-то как раз, в отличие от центров городов, удивительно похожи друг на друга. Найти универсальные приметы человеческого бытия в заросшем паутиной запыленном окошке - что же, для этого действительно надо быть романтиком.

Еще один символ Америки (Гарри Хьюм)

А вот серия "Диагональная композиция", в которой Уолл выстраивает в диагональ самые обыденные предметы. Например, угол офисного шкафа, ведро с водой и швабру. Или кухонную раковину, прибитую рядом с ней жестяную полочку и потрескавшийся обмылок. Причем все это до боли напоминает какую-нибудь киевскую коммунальную квартиру советских времен. С раковины местами облупилась эмаль, прибитый над ней кусок покрашенной "под дерево" фанеры давно выгнулся от сырости, а мыло удивительно похоже на забытое нами "хозяйственное" по девять копеек за кусок.

Но все это не значит, что "поэтизация низменного" является главным направлением творчества Джеффа Уолла. Напротив, он очень разнообразен. Выставка как раз и выстроена так, чтобы каждый ее зал, объединяя фотографии, снятые в одной творческой манере, контрастировал с другими. Иногда даже кажется, что эти работы делали разные люди.

Так, зал очень красивых пейзажных фотографий совсем не похож на "Глухие окна" - тут царят свет, цвет и простор. В рамках кадра помещаются не метр- два уличного или комнатного пространства, а километры природных просторов: лес переходит в реку, река в площадки портовых промышленных построек, постройки в поля, а поля заканчиваются на горизонте горами, над которыми покоится нежно-голубое небо, задрапированное серебристой дымкой облаков. И, что самое удивительное, этот пейзаж глубиной в несколько километров снят так, что каждая деталь на нем видна удивительно резко и отчетливо. Тут поневоле вспоминается один из самых дорогих фотографов в мире Андреас Гурски, работающий в сходной манере.

В следующем зале собраны фото людей - и снова их как будто снимал другой человек, не тот, чьи работы вывешены в нескольких метрах отсюда. Тут Уолл разнообразен в пределах одного зала. Цветные снимки, сделанные в соответствии с законами живописи (как объяснил мастер, он даже размеры своих работ выбирает так, чтобы создать у зрителя эффект присутствия), соседствуют с черно-белыми социально-жанровыми фотографиями.

Однако все эти различные работы объединяет одно - пристальный взгляд фотографа на окружающий мир, в котором для него важна каждая деталь. "Я сделал это фото таким большим, - объясняет Уолл, показывая на черно-белый портрет парня, одетого как обитатель окраин большого города, - чтобы были видны капли дождя на его куртке".

Бег с ковром

"Это единственный проект в моей жизни, где линия идет не от головы, а от сердца. Это рефлексия про ковер из моего детства", - пояснил "Эксперту" автор проекта "Неофольк" Николай Маценко. Рефлексия, заметим, продолжительная - по периметру покрытого кафелем зала, где демонстрируется "Неофольк", размещены 46 работ, отличающихся друг от друга лишь цветом и деталями орнамента. Главные элементы каждого из этих произведений - кресты, расположенные в центре и на периферии орнаментов, выступающие в роли сакральных символов.

Живописные поиски украинской идентичности (Николай Маценко)

Маценко дает проекту четкое толкование как попытки поиска украинской идентичности. По словам автора, сегодняшнего украинца можно представить себе в виде человека с расписным, как его работы, большим ковром за спиной, который бежит по перрону, пытаясь догнать уходящий в будущее европейский поезд. Если бросить этот тяжелый, мешающий бежать ковер, олицетворяющий традиции сотен лет жизни украинского народа, догнать состав будет намного легче. Но, с другой стороны, спрашивает художник, с чем мы тогда останемся?

Понятно, что такой вопрос задают не с целью получить на него однозначный ответ (да и нет на самом деле ответа), а чтобы заставить задуматься о проблеме.