Джефф Уолл: «Искусство для любого, но не для каждого» (рус.)

Во время ожидания встречи с Джеффом Уоллом было трудно определиться со своими чувствами: волнение перед неизвестным и предвкушение общения с живой легендой одновременно. Тем более эмоционально уровни работы художника не дают никакого представления о его личности. Каким может быть человек, сделавший существенный вклад в историю искусства и изменивший понимание фотографии как таковой?

Впечатление от беседы с Джеффом Уоллом, конечно, не имело ничего общего с предыдущими переживаниями и ожиданиями. Сначала удивило, что художник приложил усилия, чтобы изменить свой график, отвлечься от монтажа выставки ради интервью, которое невозможно было перенести на другое время. И не в последнюю очередь чарующим оказалось очень личностное отношение Джеффа: сегодня нечасто встретишь того, кто, не смотря на все свои «титулы», остается способным рассматривать людей вокруг.

Канадский фотограф Джефф Уолл представил в PinchukArtCentre первую в Восточной Европе персональную выставку. Это действительно значительное событие для Киева, поскольку этот художник давно вписал своё имя в мировую историю искусства и за организацию его выставок борются многие выставочные пространства. До 1 апреля посетители арт-центра могут увидеть последние работы Уолла и его более ранние произведения. В экспозицию включены такие знаковые полотна, как «Игра в войну» (2007), а также лайт-боксы и новые цветные фотографии, среди которых монументальная «Группа и толпа» - одна из крупнейших работ художника.

Ася Баздырева Можно ли воспринимать ваши работы как определенное сочетание жанров (фотография, инсталляция, живопись)? Как вы сами определяете жанр в этом случае?

Джефф Уолл Долго считалось, что фотография важна тем, что она уникальна и непохожа на остальные искусства, она имела другую природу. Я согласен, однако этого недостаточно. Фотография - это образ или изображение, так же как и остальные искусства - рисование, живопись и в определенном смысле скульптура. И даже кинематограф. Поэтому, когда я начал, мне показалось интересным учитывать связь между этими жанрами, нежели различия. Я чувствую, что мое искусство немало приняло от кинематографа, живописи, рисования, скульптуры и т.д., поскольку между ними существует реальная связь. Мне кажется, что я изменяю фотографию, когда заимствую ценную информацию о формате, цвете и композиции из живописи, например. Мне кажется, что я изменяю фотографию, используя определенные подходы из кинематографа. Я интересуюсь не так жанрами в рамках искусства, как взаимодействием между видами искусства.

 - Сложилось впечатление, что вы заняли позицию наблюдателя, ваши работы глубоко философские ...

- Философия необходима для того, чтобы распознать и идентифицировать себя как наблюдателя.

 - Глядя на представленные вами изображения, ловишь идею, что целый образ создан кем-то и одновременно не создан никем ...

- Я рад, что вы это почувствовали, поскольку для меня важно, чтобы изображение убеждало зрителя эмоционально, вызвало сильные чувства. То, что вы видите, мог сделать умышленно я, но это могло случиться и случайно - и это зафиксировал кто-то, кто проходил мимо с камерой. Каждую работу я и делал, и не делал. Многие думают, что я контролирую все в своей работе, но это неправда, потому что нет необходимости контролировать все: я определяю то, что мне нужно определить, а остальные вещи оставляю неопределенными. Это гибкая ситуация: здесь нет правил. А в результате зритель имеет чувство, что в определенном смысле изображение не было сделано художником.

 - То есть вы выстраиваете изображения с точки зрения композиции, затем возникает связь между объектами и наконец - между людьми, задействованными на фото. Вы привлекаете зрителя к логической игре: понять значение того, что изображено и как объекты и люди на картинке связаны между собой. Важна ли для вас эта игра?

- Да, я считаю, связь между изображенными объектами становится важной для вас, если вы наслаждаетесь созерцанием фотографии. Это наслаждение выносит на первый план важность предмета как такового. Есть только одна вещь, которая может создать наслаждение, - это качество изображения.

 - И все же ваши изображения манипулируют зрителем, который пытается понять, реальны они, или нет ...

- Мы не требуем от живописи и поэзии стопроцентной достоверности; мы принимаем их искусственность и их эмоциональную реальность. Последнее - сущность того, что делает искусство, и я не понимаю, почему фотография не может делать то же. Нет возражений: фотография обязана заботиться о задачах репортажа; фотография всегда будет связана с репортажем больше, чем любая из других форм искусства. Я принимаю это, я никогда не отрицал. Однако репортаж - это не все, чем фотография может быть как искусство. Поэтому для меня всегда будет игра с репортажем, очень серьезная игра.

 - Сегодня искусство служит платформой для социальных дискуссий. Однако то, что делаете вы, - кажется, вне этого. Как вы можете описать свое творчество в системе искусства сегодня?

- Да, очень популярно сейчас, чтобы выставки служили так называемыми платформами для дискуссий о мировых проблемах. Многие выставки сегодня имеют такой формат - это стало общепринятым. По моему мнению, это означает, что люди много ожидают от искусства и много требуют от него. Я не имею никаких возражений против такого положения вещей, но это не совсем мой способ смотреть на искусство. Произведения искусства меняют людей индивидуально, давая им тот специфический тип удовольствия, которое мы называем эстетическим наслаждением, позволяя им принять это удовольствие в свои жизни и влияя таким образом, которого никто не может определить или предсказать. Поэтому это не то, что ты можешь очень хорошо запрограммировать. Ты не можешь предположить, что каждый индивидуум собирается делать с чем-либо, что он получил со своим эстетическим опытом. Искусство адресовано индивидуальностям, поэтому оно для любого, но не обязательно для каждого. Искусство не очень годится для любого программирования и административного получения результатов. Однако может быть, что эстетический опыт или наслаждение будут иметь весомые социальные последствия через свой эффект, произведенный на индивидуальность, - но это трудно доказать. Искусство может делать только то, что делает и что делало долгое время. А сегодня люди чувствуют, что этого просто недостаточно.

Полевые исследования. Раскопки пола дома в бывшем поселении народности Сто:ло. Остров Гринвуд, Британская Колумбия. Август 2003

 - Что случится с искусством в конце искусства? Сейчас все больше похоже, что мир идет к развалу: устоявшиеся экономические и политические модели уже не работают ...

- Это достаточно радикально. Мир всегда имел такой вид, будто он в кризисе. Ничего нового. Первый авангард рос в начале ХХ века, когда ситуация была даже хуже, чем сейчас. Тогда, как и теперь, казалось, что искусство является слишком медленным, слишком косвенным, неэффективным, бессущественным и тому подобное. Поэтому появилась оппозиция непрямоте, непостоянству, «хорошести» тогдашнего наследия и стала чрезвычайно важным явлением. Антиискусство - неотъемлемая часть искусства, его энергия присутствует во всех формах искусства сегодня и была там с появлением антиарта во времена первого авангарда.

 - Какой предмет исследования для вас интересен сейчас?

- Я не знаю, ибо не строю планов. Я не исследую - я ожидаю и плыву по течению. Я заинтересован в том, чтобы делать каждое изображение исключительным, поэтому никогда не имею плана. Я не знаю, что делать дальше, я жду случаев, которые происходят постоянно, случаи, которые заберут меня в нечто неожиданное.